Со вчерашнего дня, с того момента, как стало известно о захвате самолёта, следовавшего рейсом Александрия – Каир, в профессиональной туристической среде обсуждается вопрос о том, как это повлияет на решение вопроса об открытии Египта. Большинство высказываний российских чиновников на эту тему заставляет думать о том, что теперь возобновления авиасообщения меду странами можно в ближайшее время не ждать. Так, по словам первого зампреда Комитета Госдумы по транспорту Виталия Ефимова, можно говорить о возникновении новых рисков в вопросах безопасности египетских аэропортов, и российским специалистам понадобится время на их отработку. «Пока там (в аэропортах) не будет приведено всё в порядок, никто рисковать не будет. Тем более появился новый сигнал о том, что есть риски», – цитирует его РИА «Новости». Минтранс при этом пока не комментирует происшествие и его влияние на решение вопроса о том, когда откроют Египет.
Интересна реакция замглавы думского Комитета по транспорту Александра Старовойтова: он заявил, что «данная ситуация была смоделирована теми, кто не заинтересован в дальнейших отношениях экономических по линии туризма» между Россией и Египтом.
При этом он заметил: «Абсолютно очевидно любому специалисту, что подвергать угрозе жизни наших граждан просто невозможно. Однозначно будут приняты решения, если египетская власть не в состоянии обеспечить безопасность, значит, ситуация будет продолжаться в таком формате, как она продолжается».
Тем временем египетская сторона заверяет Россию в том, что аэропорты страны соответствуют всем нормам безопасности. «Мы полностью доверяем нашим силам безопасности и принимаемым ими мерам по охране наших воздушных гаваней», – цитирует ТАСС министра гражданской авиации страны Шерифа Фатхи. А посол Египта в РФ Мухаммед аль-Бадри заявил 30 марта в интервью телеканалу «Россия 24» о том, что курорты страны готовы к приёму россиян. По его словам, «службы безопасности в Хургаде и Шарм-эль-Шейхе приведены в полную боевую готовность, чтобы обеспечить безопасность российских туристов». При этом он признал, что окончательное решение в этом вопросе будет принимать Москва.
